Завязалась дружба-переписка. Он подарил мне сборник его стихом.
И вот по поводу их то и писал ТОГДА...
СТРАННИК -
литературный псевдоним князя Шаховского, архиепископа Сан-Францисского. Собеседование во время
чтения его сборника стихов "Книга лирики", изданной в Париже в 1966г.
и любезно подаренной мне.
ДАРСТВЕННАЯ НАДПИСЬ.
Да, я тоже - Странник
Странного народа,
Что дано скитаться
Нам из рода в роды.
Так народ мой странник
Все блуждал по миру,
Но не нес он дани
Ни за что кумиру.
Вновь дана в награду
Нам Земля Святая,
Та, что Райским садом
Нынче расцветает.
Вот двое на большой Земле живут
И разными дорогами идут.
Но вдруг душа коснулася души, -
Мелодия рождается в тиши...
Дуэт двух скрипок до сих пор звучит,
Пока одна из них не замолчит,
Иль не устанет, выбившись из сил.
Как видно, ритм не тот сначала был...
Идет все во круги свои.
И мой народ явился снова,
Предначертанья затаив
В глуби Завещанного Слова.
"Над памятью тревожных этих лет"
Стоит еще стон шестимиллионный.
Порой бы забытьё. Но нет его, всё нет.
И в тишине плывут
лишь стоны, стоны, стоны.
"Пролетела черная птица,
Сокрывающаяся во мгле".
До сих пор мне Россия снится
В каждом новом кошмарном сне.
Будто снова меня не пускает,
Обвивая тысячью пут.
По утрам с облегченьем вздыхаю:
- Как завещано Б-гом - я тут.
Но я буду помнить до гроба
И струистых березок дым,
Первозданную свежесть сугроба
И как был я тогда молодым.
Горим на медленном огне.
Из праха станет прах.
Летит на огненном коне
Из темной ночи страх.
Я в огненной реке теку.
О, если б дал мне Б-г,
Чтоб лучезарную строку
В огне я вылить смог...
И часто кто-то нас зовёт…
И мы все явственнее слышим
Больного сердца трудный ход.
Так с каждым годом ближе-ближе...
Но хочется еще пожить.
И поднимаемся все выше,
Чтоб под Его десницей быть.
Нам следует всю жизнь
И верно ждать.
И неожиданно земная благодать
Сойдет. Войдет.
И станешь ты стихи писать.
Всё созревает в радости лучей,
Рожденное в неясности ночей.
Создание не надо торопить,
Чтоб впопыхах незрелость не родить.
Полюбите Землю милую
И людей – ее создание.
Ниспошли же, Б-же, силу им
В согрешеньях по незнанию…
Мне вспомнился неясно крымский день,
Струя бахчисарайского фонтана,
Такой же пальмы призрачная сень
Разбередила ноющую рану.
Такой же птичьих крыльев ветерок
Тянулся с роем мыслей на Восток.
Каждый восходит на свой Эверест,
В муках рожая признания строфы.
Часто нас путает призрачный бес,
Истину нам заменяя Голгофой.
Мира древнего рука
Шлет пожатье сквозь века
Ощущаю приобщенье
Я к народа возрожденью.
Ненадежно и непрочно
Мир стоит по берегам.
В испытанье нам нарочно
Дал Он суету и гам.
Ее колесо измололо народы,
Имперьи, царей и могучие страны.
Ни муки гоненья, ни долгие годы
Не тронули только один народ странный.
Историю нес он. Несет и поныне
В Завете могучем, в Завете старинном.
ЛОТОВА ЖЕНА
Нам всем дано в конце оборотиться:
Окаменеть, иль чуду удивиться…
Наедине с тобою, солнце,
Как будто в мире ты да я.
Я помню в зимнее оконце
Стучалась алая заря.
Мне утро доброе дарило
Надежду на грядущий день.
О, дай мне, солнце, снова силы
(Пошли мне вновь немного силы)
Осилить жизни дребедень.
Поэзии тишайшая игра
Порой звучит раскатными громами.
Так иногда лишь мышь родит гора,
Иль до горы возвысимся мы сами.
Но, как младенцу радуется мать,
Так сладостно в тишайшую играть.
Лежит передо мной
загадкой белой снова.
Сегодня он со мной
Родит какое слово?
Проплывает в ясной дали
Паутиною ветерок.
Мы душою с тобою устали.
Если бы отдохнуть только мог,
Позабыться в его дуновенье,
Покачаться на тихих волнах.
Раствориться бы мне в птичьем пенье,
Искупаться в чудесных
снах.
Но поймет на белом свете
Только ветер, тихий ветер.
Вечерний мир доверчивый и строгий
Меж небом и землей сокрыл межу.
За вами я с волнением слежу
На вечной млечно-голубой дороге.
Вы мне дарите сладкие мгновенья,
От вечности немного вдохновенья.
А если звезды меркнут,
Как не меркнуть
Угарной славы блекнущим лучам?
И видим мы,
Что было на проверку,
Как и мученье, даденное нам.
И снова утро
светит.
О, если б оно
знало,
Как нам на этом
свете
Для счастья нужно
мало.
КОСМОНАВТ
И были убиты сразу все люди
Севера, запада, востока и юга…
Давайте же больше не будем
Помышлять друг против друга,
Чтобы нечаянно завтра
Не остались (плыли) одни космонавты.
МИХАИЛУ ШЕМЯКИНУ
Мне кажется, что
я в музее побыл,
И все скульптуры
– древний матерьял,
Хотя я где-то всё
это видал…
А может быть, то
памяти сугробы,
Извечного
искусства мастерство,
Любви и гордости,
и боли естество?
Шептала дама в
темном покрывале.
Ей маска морды
корчила вдали.
Мне эти «кто-то»
что-то накричали.
Я всех их
успокоиться молил,
Как будто
поминальным звоном лил.
И эти краски в
пляске состязались
На их одеждах,
лицах литой стали. 23 декабря
1976г.