«Я сразу подружилась с европейскими звездами — Геленой Вондрачковой, Радмилой Караклаич, Карелом Готтом. И вот представьте: в один из конкурсных дней по местному радио объявляют: „Советские войска вошли в Прагу“. Что тут началось! Карел Готт со словами „Я не могу петь, когда Родина в опасности“, покинул конкурс. Мне было так скверно, так стыдно, будто в этом вводе войск была моя личная вина! А тут еще из Москвы посыпались начальственные звонки: „Ведищевой — не петь!“ Власти боялись, что из солидарности к чехам представительницу Советского Союза публика освистает. Но я ослушалась. Выступила. И спела вместо одной песни несколько. Причем пару песен Володи Шаинского, который, как оказалось, в то время был у властей не в чести. Вопреки политической заварухе, встретили меня великолепно, вызывали на „бис“ и по результатам конкурса наградили второй премией. А в это время в Москве министру культуры Фурцевой уже докладывали о моей выходке. Так я и попала в черный список. Меня перестали показывать по телевидению, транслировать по радио, отменяли концерты».