Лгать не могла. Но правды никогда из уст её не приходилось слышать —
Захватанной, публичной, тусклой правды, которой одурманен человек.
В ее речах суровая основа житейской поскони преображалась
В священную, мерцающую ткань — Покров Изиды. Под ее ногами.
Звенели, как луг, побегами мистерий паркеты зал и камни мостовых.
Действительность бесследно истлевала под пальцами рассеянной руки.
			sax
Ей грамота мешала с детства книге и обедняла щедрый смысл письмен.
А физики напрасные законы лишали власти таинства игры.
Своих стихов прерывистые строки, свистящие, как шелест древних трав,
Она шептала с вещим напряженьем, как заговор от сглаза и огня.
Слепая - здесь, физически - глухая, - юродивая, старица, дитя, -
Смиренно шла сквозь все обряды жизни: хозяйство, брак, детей и нищету.
События житейских повечерий - черед Родин, болезней и смертей
В душе ее отображались снами, сигналами иного бытия.
Когда ж вся жизнь ощерилась годами расстрелов, голода, усобиц и вражды,
Она, с доверьем, подавая руку, пошла за ней на рынок и в тюрьму.
И, нищенствуя долу, литургию на небе слышала и поняла,
Что хлеб - воистину есть плоть Христова, что кровь и скорбь - воистину вино.
И смерть пришла, и смерти не узнала: вдруг растворилась в сумраке долин,
В молчании полынных плоскогорий, в седых камнях Сугдейской старины.

* Аделаида Герцык (Жуковская) - русская поэтесса и прозаик, переводчица.
В Судаке (Крым) пережила не только голод и нищету, 
но и тюремное заключение, описанное ей впоследствии 
в цикле «Подвальные очерки». 

 

 Скачано с сайта www.Muza.vip