Недавно в полночь, я включил приёмник —
Авось какой - то,* либеральный* ёрник **
Какую-нибудь гадость скажет мне,
Но слышу вдруг, сквозь вьюги и просторы
Гранитных монументов разговоры
Открытым текстом, на простой волне.
— Ну как ты там, томишься возле Шпреи?
— А в Будапеште, будто, веселее:
Глумление черни, крики, мокрый снег.
Мой постамент, вчера облили краской,
Хотел я по толпе шарахнуть каской,
Да позабыл, что я, не человек!
— Моя "тридцатьчетвёрка" недалече,
В соседнем государстве; слышу речи,
Чтобы продать её, а с ней меня!
Но как продать, то,что не продаётся?!
А ведь нажми стартёр — и заведётся!
Хорош мотор! Надёжная броня!
Чего молчим? Мы здесь стояли долго,
Как в знак присяги, памяти и долга —
Все проржавело! Слава не в чести.
Я слышу, митингуют возле Вислы.
Нам не нужны, ни паспорта, ни визы,
Пора мою машину, завести.
— Но что случилось? Мы же победили!
Что из того, что я лежу в могиле?
Я не покину, этот постамент,
Пока Генералиссимус иль Маршал
Нам не прикажут, отправляться маршем
Туда,где ждёт нас, некий, президент.
Донёсся голос из далёкой Праги:
— Минуло время славы и отваги,
Нас одолели, как на фронте вши,
Парламентарии, да бизнесмены,
Нас предали, на набережных Сены,
Где проданы, все наши, рубежи.
Айда домой! — От Вислы до Дуная
Аж застонала, вся земля сырая:
— Прощайтесь с теми,кто во мне лежат!
— Уже навек, простите нас, ребята,
Коль в этом мире, ничего не свято —
Тогда пошли! — А где же наш, сержант?
— Сержант в Берлине. Он уйдёт последним.
Он на руках, с дитём четырёхлетним.
Я знаю: он не хочет слушать нас.
Он брал Берлин. Вот если маршал Жуков,
Чтобы сержанту, не стыдиться внуков,
На отступление, даст ему приказ...
— А где Алёша? Кажется, в Софии? —
— Я в Пловдиве! — Мы двинулись к России,
Ты Скобелева, пригласи с собой.
— Он здесь стоит, но по другому праву,
Его не тянет, в Родину - державу,
Где надругались, над его судьбой.
— Предупредите, парня из Белграда,
Там тоже дух, кощунства и распада
Осилил славу... Помните, друзья,
Мы мёртвых выносили с поля боя,
Нам здесь не будет, вечного покоя,
Нам оставлять здесь никого нельзя.
Тридцатьчетвёрки, и сорокапятки
Пойдут за нами в боевом порядке,
Нам не пристало, технику бросать,
Хоть слух прошел, а может люди брешут,
Что всю её, на Родине разрежут
И переплавят... Так-разэтак мать!
Ну, с Богом, в путь! — ...И тронулись солдаты!
Под ними простираются Карпаты,
В тумане тают Прага и Белград,
Тридцатьчетвёрки и сорокапятки
Ползут за ними, в боевом порядке:
Последний начинается парад.
… Замрём на миг. Поклонимся брусчатке.
На ней ещё не стёрлись отпечатки
Подков породистого, жеребца,
Ходившего, под маршалом когда - то ***
Могила, Неизвестного собрата —
Ни имени, ни даты, ни лица...
… Всё кончено, и мы своё свершили.
Куда теплей, лежать в родной могиле,
Чем выносить ветра и холода
В Берлине, Праге или в Бухаресте...
Ещё на миг, мы остаёмся вместе —
И разошлись... Простимся, навсегда.
. . . . . . . . . . . . . . . .
На родине весенние туманы,
И призрачные люди-великаны,
Как тени, растворяются вдали...
Закончилась большая эпопея.
Ни злобы. Ни восторга. Ни трофея.
А только влага, да озноб земли...
....влага, да озноб, земли...
Страница с mp3: